Корректура текстов для СМИ

Каждое утро в девять часов журналисты редакции приходили на работу и начинали свой день с чтения новостей. В то время интернета не было и новости приходили по спутнику на специальные компьютеры – терминалы, которые собирали информацию с нескольких информационных агентств, например, с ТАСС и «Интерфакса». Журналисты распечатывали новости на матричном принтере и спешили в свои кабинеты, чтобы сформировать заявки на статьи.

На рабочем месте журналист анализировал распечатанные новости и делился ими со своим редактором, который, как правило, приходил на работу к десяти часам утра. Вместе они решали, из какой новости агенства можно сделать полноценный материал, а какую из них стоит оставить в формате новости и поместить в «стакан» – так называлась новостная колонка, которая шла вдоль внутренних полос издания. Если новость решали развить до полноценной статьи, то журналист с редактором обсуждали план такой статьи, проговаривали источники, которые нужно обзвонить. Часто при этом сразу набрасывали лид, чтобы журналист всегда имел перед собой ориентир и не свернул от основной темы в процессе письма.

Собрав информацию по статьям, редактор шёл на общую планёрку газеты, где заявлял темы статей главному редактору и обсуждал их совместно с другими редакторами. Планёрки в то время играли важную роль, так как не существовало другого способа обменяться мнениями: не было почты, чатов и мессенджеров. При обсуждении другие редакторы, в том числе и главный редактор, подсказывали, как лучше подать статью, делились контактами и проверяли, не будет ли пересечений по теме статьи с другими статьями газеты. Планёрка заканчивалась в полдень – и редакторы возвращались в свои отделы, чтобы поделиться с журналистами окончательными решениями по поводу материалов.

На написание статьи выделялось не так много времени – с полудня до пяти часов. Всё это время журналисты собирали информацию, обзванивали источники, поднимали архивы, чтобы узнать, что уже было написано ранее. Если журналист пришёл в газету недавно, редактор подходил к нему в процессе работы и предлагал свою помощь в формулировках, заодно проверяя тон изложения и следование фактам. Часто на этом этапе редактор мог помочь со сбором информации: так как он работал дольше и у него был выше статус –многие ньюсмейкеры гораздо охотнее давали комментарии именно редактору.

В пять часов журналист сдавал статью редактору «как есть», даже если он не успел дописать её до конца. Именно поэтому редакторы требовали всегда первым делом писать минимум три заголовка к статье, чтобы у редактора в процессе работы была возможность выбрать наилучший заголовок. Газетчики знают, что заголовок – это самый важный элемент статьи, поэтому нужно выделить время, чтобы придумать хороший. В процессе редактирования часто времени не хватало, а сдать статью в набор без заголовка нельзя, поэтому выбирался наиболее удачный, предложенный журналистом, а потом, уже на вёрстке, редактор мог изменить заголовок на более подходящий.

Если время позволяло, редактор возвращал статью журналисту для внесения редакторских правок. Как правило, вместе с редактированием редактор делал и «первую нулевую» корректуру статьи, исправляя ошибки и опечатки, расставляя знаки препинания, исправляя неверное использование слов и предлагая синонимы для замены. Редакторские правки вносились в распечатанную версию статьи, поэтому журналист вручную переносил их в первоначальный текст, таким образом проверяя текст на ошибки ещё раз.

После того, как редакторские правки внесены, статью распечатывали и несли на набор. Как я уже писала выше, в то время не было интернета и даже сети внутри редакции. Всё ещё усложнялось тем, что авторы и редакторы работали на PC в среде MS DOS в редакторах Word 5.0 и Word 5.5 для DOS, а вёрстка работала на компьютерах Apple Macintosh. Форматы файлов были не совместимы, поэтому в газете существовало специальное машинописное бюро, на котором тексты перенабирались с распечаток в среду вёрстки. Машинописное бюро также работало и с рукописными текстами – в то время авторы могли сдать в набор статью, написанную от руки. В процессе набора, а машинистки в газете работали первоклассные, выполнялась ещё одна – «вторая нулевая» корректура.

После заведения статьи в систему вёрстки корректоры получили доступ к статьям. Они сразу же выполняли первую корректуру, предварительно распечатав и подшив в папку исходный вариант, чтобы сохранить оригинал статьи и иметь возможность свериться с исходным текстом. Режима рецензирования в то время не существовало, как и контроля версий, поэтому это был единственный способ сохранить оригинальный текст. Он также был нужен для проведения финальной вычитки-сверки материала.

После первой корректуры статья отправлялась на вёрстку, где «вставала в полосу». При планировании статьи ответственный редактор сообщал редакторам и журналистам, какой по объёму должна быть каждая статья. Но это был не какой-то жёсткий объём, а интервал, скажем, от 2500 до 2570 знаков с пробелами. Точнее на этапе планирования номера сказать было сложно, так как было ещё не ясно – поставят ли к статье иллюстрацию, а если и поставят, то какой она будет ориентации (книжной или альбомной), какого размера. Поэтому при вёрстке часто образовывались «хвосты», которые дежурный сотрудник отдела «подрезал», уменьшая объём статьи, чтобы она уместилась в отведённое ей место. В процессе работы статья перечитывалась ещё раз, вносились исправления. Существовало правило, запрещающее дописывать статью в полосе, чтобы избежать внесения новых ошибок, и оно строго соблюдалось всеми сотрудниками.

После того, как статья «встала в полосу», она становилась доступной для внесения изменений только корректорам. Корректоры распечатывали свои полосы на широкоформатном принтере, каждый корректор отвечал за несколько полос в газете, и приступали ко второй, самой ответственной корректуре. Они делали именно то, о чём говорится в начале этой статьи: исправляли орфографические, синтаксические и лексические ошибки, проверяли правильность расстановки переносов и отсутствие «коридоров» (когда несколько пробелов на соседних строках находились на одном уровне, создавая ощущение разорванности в тексте), подписи к изображениям, таблицам, графикам, следили за правильностью использования знаков препинания.

Так как раньше газету печатали офсетным способом, то для создания печатной формы нужно было перенести текст в негативе на специальные плёнки. Затем эти плёнки накладывали на светочувствительные печатные формы и засвечивали. После промывали и закрепляли полученный штамп фиксажем. В результате получали оттиск полосы газеты, с которого и печатали эту газету методом краскопереноса с печатного барабана. Описала этот процесс подробно, чтобы показать, насколько высока могла быть цена ошибки корректора при подготовке номера газеты.

Именно потому, что создание полосы было длительным и затратным процессом, корректоры часто проводили третью корректуру, то есть вычитывали плёнки, подготовленные для создания оттисков. Корректура проводилась на специальных световых столах, аналогичных тем, на которых в эпоху киноплёнок работали режиссёры. Корректоры были вооружены специальными лупами на подставках, которые держали заданное фокусное расстояние: полосы на плёнках выводились в масштабе 1:2, то есть текст на плёнке был в два раза меньше, чем текст на полосе. Третья корректура была обязательной, если газета публиковала важный доклад или материал партийного лидера.

После отпечатки тиража, а это происходило глубокой ночью, корректорам приносили первые «корректорские экземпляры». В это время большинство корректоров уже отправились по домам, а дежурные корректоры и начальник корректорской службы проверяли материалы ещё раз. И хотя на этом этапе внести правку было уже невозможно (тираж отправлялся в почтовые отделения) – корректоры анализировали проделанную работу, отмечали, какие материалы можно было бы доработать, а какие были написаны ясно и понятно. На этом этапе часто формировались памятки для корректоров, велись списки журналистов, чьим материалам, с точки зрения грамотности, можно доверять, и тех, на чьи материалы стоит обратить повышенное внимание в следующий раз. На следующий день эта информация обсуждалась с остальными корректорами, что позволяло поддерживать высокий профессиональный уровень среди сотрудников корректорской службы.

Корректоры со стажем называют этот процесс ёмким словосочетанием: «держать корректуру». Мне нравится это выражение, так как оно вызывает ассоциацию со словосочетанием «держать слово» – то есть делать свою работу настолько хорошо, насколько это возможно, нести полную ответственность за то, что ты делаешь. Но при этом трезво оценивать влияние человеческого фактора на корректуру и учитывать требования ГОСТов.